145 ЛЕТ назад Государь Александр II похвалил симбирских зеков. СЛОВО - дороже золота. Оттого, не ордена и медали, а устная благодарность Государя императора, «Монаршее благоволение» считалось в царской России высшей формой поощрения подданных. Небывалый случай, чтобы монарх взялся нахваливать нарушителей тишины и благопристойности. И случай этот вписан в симбирские летописи. Монаршая милость 8 ДЕКАБРЯ 1864 года император Александр II «высочайше повелеть соизволил» выразить знаки своего особого расположения к арестантам Симбирского рабочего дома. Рабочим домом называлась тюрьма, в которую для своеобразной «трудотерапии» сгонялись бродяги, пьяницы, бузотёры. Родители имели право без всякого суда сдать сюда непочтительных детей - и мариновать их в течение года!.. Государь распорядился, чтобы арестантов, «которые должны были оставаться в рабочем доме еще более 6 месяцев, сократить срок содержания на 6 месяцев, прочих немедленно освободить из-под стражи, а тем из сих арестантов, которым срок уже окончился - объявить благодарность начальства за их похвальный действия». По иронии судьбы, рабочий дом располагался в бывшей усадьбе родственников историка Карамзина - именно отсюда, по мнению Николая Михайловича, открывался вид на Волгу, «один из лучших в Европе». Подвиг человеколюбия ПОЧТИ двум тысячам симбирян, сгрудившимся на площади за рабочим домом, 19 августа 1864 года было не до красот. Этот день стал самым страшным в череде бушевавших уже неделю симбирских пожаров. «Рев бури, набатный звон, стоны и вопли погорельцев -все это пронизывало воздух и сливалось в одном звуке, диком, ужасном. Страшная огненная масса при ужаснейшей буре жгла, залепляя глаза и закрывая собою дневной свет». Огненное кольцо, окружило площадь с трёх сторон, снопы искр посыпались на крышу темницы: западня, в которой оказались чаявшие спасения люди, грозила захлопнуться. Начальник, или смотритель pабочего дома, Василий Семенович Семенов имел строгую инструкцию: выводить заключённых под караулом в безопасное место. Но вместо этого, 60-летний коллежский секретарь кинулся к камерам. «Братцы! Надо тюрьму отстоять! Если дом загорится, народ погибнет!» - кричал он, распахивая двери. И вот заключённые, предводительствуемые отчаянным начальником, дружно полезли тушить занимавшуюся пламенем крышу. Яростная борьба с огнём продолжалась более четырёх часов и окончилась полной победой. Невредимый рабочий дом неколебимо высился среди моря догоравших развалин. Поразительно, что все до единого арестанты после аврала вернулись в свои камеры. А на другой день зеков крепко потеснили, для чего часть выпустили на пропахшую гарью свободу. По соседству с непочтительными сыновьями у тюремных параш расположились вполне благонадежные чиновники из погорелых учреждений. Нарушитель инструкций ИНИЦИАТИВНЫЙ смотритель, Василий Семенов по жизни не слишком придерживался инструкций и предписаний, что не раз ему аукалось. Он вырос круглым сиротой и из стен Симбирского военно-сиротского отделения ушёл на долгую военную службу. В звании унтер-офицера он участвовал в Русско-турецкой войне 1828-29 годов, а потом шесть лет кряду рвал казённые подмётки об хребты кавказских гор, гоняясь за скопищами непокорных горцев. В 1833 году начальство «без суда» разжаловало ершистого унтера в рядовые, голословно обвинив его в «растрате ратного провианта». Двенадцать лет дожидался Василий Семенов справедливости. Он служил городовым в столичном Санкт-Петербурге, когда государь Николай I лично повелел «показанный выше штраф не считать препятствием к наградам». В 1959 году Василий Семенович получил назначение в Симбирск. И в мае 1866 года награда нашла героя. Коллежский секретарь Василий Семенов «за отличную и усердную Службу и особые труды» был удостоен ордена Св. Станислава 3 степени. «Награждая, поощряет», - значилось в девизе этого ордена. На новые подвиги, надо полагать... Иван СИВОПЛЯС
